— А в чем нет?

Я сказал:

— Мы делаем фото лишь тогда, когда получаем на эторазрешение. Но как только вы дадите это разрешение и фото будут готовы, онипереходят в собственность нашего общества.

— Ну что ж, я не возражаю.

Вильмонт принес коктейли и тосты. Миссис Баллвин взяла одиниз маленьких круглых тостов и осторожно откусила кусочек. Потом она задумчивозакатила глаза, чтобы полностью сосредоточиться на анчоусе. Даже если бы онабыла оплачиваемым дегустатором анчоусов, то все равно не смогла бы сделать этолучше.

— Она действительно чудесная, — сказала миссис Баллвин.

Я улыбнулся ей с видом победителя. Она подняла свой бокал ибросила поверх него взгляд на меня. Глаза ее словно были подернуты вуалью,зовущие, влекущие, — именно так она смотрела на Вильмонта Мервилла. Я задалсебе вопрос, а не предназначался ли такой взгляд всем мужчинам, которыми онаинтересовалась.

Вильмонт стоял тут же, всем своим видом выказываянеудовольствие.

Шарлотта Хенфорд бросала на меня свирепые взгляды.

Миссис Баллвин и я выпили свои коктейли, попросилиповторить, а потом съели по нескольку тостов с анчоусной пастой.

— Вам действительно нравится? — спросил я.

— Конечно, — ответила она. — Я нахожу ее превосходной. Темне менее я еще должна поговорить с моим супругом, прежде чем дать окончательноесогласие.

— Разумеется.

— Но я не думаю, что возникнут какие-либо препятствия. — Онас улыбкой посмотрела на меня.

Я ответил на ее улыбку, пытаясь придать лицу такоевыражение, будто такая женщина, как она, никогда не может иметь никакихпрепятствий в обхождении с мужчинами.

— Если мой супруг не будет возражать, то когда вы будетеготовы сделать эти фотографии?

— В любой момент.

— Это долгая история?

— Нет. Все будет сделано за пять-шесть дней.

Я только должен связаться с бюро, чтобы прислали фотографа.

— А публикация последует через несколько месяцев? — сулыбкой сказала она.

— Через пару недель.

— Вот как! — сказала она задумчиво, а потом добавила сосмехом, который должен был выглядеть непринужденным: — Конечно, в наши дниникогда не знаешь, что за это время произойдет. Мы можем, предположим,переехать в другой город или…

— Нам нужно только ваше согласие и ваше фото, — сказал я сулыбкой. — И все.

— Хорошо. Я твердо убеждена, что мы договоримся.

Я поговорю с мужем. Где мне вас найти?

— Я постоянно в пути. Будет лучше всего, если я позвоню вам.Скажем, завтра утром.

— Меня это устраивает. Позвоните мне примерно в половинеодиннадцатого. Если вы меня не застанете, то ответ вам передаст Шарлотта.

По ее тону я понял, что аудиенция закончена. Я поднялся инаправился к двери.

Слуга-шофер протянул мне шляпу. Я выждал, пока он нераспахнул передо мной дверь.

Он раскалился от злобы, как печка от огня.

— Всего хорошего, — сказал я.

— До свидания, сэр.

Я думал, что он с треском захлопнет за мной дверь, но онзакрыл ее тихо и осторожно, словно был опытным взломщиком.

Я залез в свою колымагу и медленно поехал вниз поАтвелл-авеню. На первом перекрестке я подъехал к обочине и принялся осматриватьулицу через зеркальце заднего обзора.

Заметив, что вниз по улице несется машина с большойскоростью, я поехал дальше.

Машина, казалось, хотела обогнать меня, но я услышал визгпокрышек и вслед за этим гудок.

Я повернулся, стараясь придать своему лицу удивленноевыражение.

За рулем «шевроле» сидела Шарлотта Хенфорд. У нее все ещебыло свирепое лицо. Она остановила машину прямо рядом с моей, вышла и двинуласько мне, громко стуча каблучками.

— Привет! — воскликнул я. — Куда это вы собрались?

Она сказала:

— Я едва выдержала все это. Что за идиотизм с вашей стороны!И чего вы хотите достичь вашим дурацким маскарадом?

— Вы ведь поручили нашей фирме предотвратить отравлениеДжеральда Баллвина, так?

— Конечно… Это, и только это, было целью моего визита. Ночто за безумие с вашей стороны прийти в дом и разыграть спектакль с пастой ифотографированием? Что вы будете делать, если…

— Возьму и сделаю фотографию, — сказал я.

— Вам обязательно нужно было влезть во все, узнать, кто ятакая… И теперь все дело испорчено.

— Почему вы считаете, что дело испорчено, если я установил,кто вы есть на самом деле?

— Потому что я не хочу иметь ничего общего с этой историей!

Я вынул из кармана пачку сигарет и протянул ей черезокошечко:

— Хотите?

— Нет!

Я сказал:

— Не советую вам оставаться на тротуаре. Люди могутподумать, что вы заигрываете со мной. Я бы советовал вам сесть в машину ирассказать, что к чему.

Я распахнул дверцу. Мгновение девушка медлила, потом селарядом со мной.

— Красивенькие ножки, — заметил я.

Она сердито посмотрела на меня.

— Что касается вашей персоны, то я понял, что вы не БеатрисБаллвин с того момента, когда увидел инициалы на портсигаре. Вот так-то,Шарлотта!

— Для вас я все еще мисс Хенфорд, — отпарировала она.

— А что касается того, что вы нам поручили — я имею в видуотравление Джеральда Баллвина, — то я думаю, что уже сделал многое в этомнаправлении.

— Рада слышать.

— Самое главное, Шарлотта, заключается в том…

— Мисс Хенфорд! — фыркнула она.

— …заключается в том, что вы хотели обвести нас вокругпальца. Вы полагали, что действуете очень умно, когда сказали нам, что васзовут Беатрис Баллвин. Вы считали, что мы никогда не узнаем, кто вы есть насамом деле. Должно быть, вы нас считаете чересчур наивными.

— Считала! — воскликнула она. — Я и сейчас считаю васнаивными, если не глупыми.

— Давайте лучше рассмотрим все это дело спокойно.

Давайте, например, предположим, что Дафна Баллвин собираетсяподмешать своему супругу битое стекло. Вы своевременно приходите к нам и даетепоручение воспрепятствовать этому преступлению. Как же мы должны поступить вэтом случае? Не можем же мы стоять постоянно у его стола с ситом! Илиспрятаться в шкаф и ждать, когда Джеральд Баллвин начнет свою трапезу.